Управленческие подходы по организации начального музыкального образования для коренных народностей Поволжья (1918 – 1922 гг.)
Султанова Рамиля Ринатовна, заместитель директора по учебно-воспитательной работе,
преподаватель МБУДО «Детская музыкальная школа № 8» Приволжского района г. Казани
После коренного переворота всех сфер жизнеустройства Российской империи в результате смены власти, произведённой Великой Октябрьской социалистической революцией, начался новый этап в истории музыкального образования, в том числе и Казанской губернии. Приоритетным стало государственное регулирование музыкально-образовательного процесса: «Развитие музыкального образования происходило в условиях радикальной перестройки в соответствии с новыми идеологическими ориентирами, всей культурно-образовательной сферы страны. Ликвидировались прежние, сложившиеся в Российской империи образовательные структуры, отстранялись задействованные в них высококвалифицированные кадры, происходило активное вторжение государства и новой идеологии в культурно-образовательную сферу» [16, с. 165]. Важным и, пожалуй, главным направлением «культурного строительства» (согласно терминологии той эпохи) являлась её ориентация на развитие национальной культуры.
На территории Казанской губернии формирование структуры аппарата по руководству музыкальным образованием в процессе целого ряда этапов своего становления также отличалось противоречивостью. Первоначально, на основе предписания Государственной комиссии по просвещению от 20 декабря 1917 года, при Губернских и Казанских Советах рабочих и солдатских депутатов создавались культурно-просветительские отделы. Они занимались открытием клубов, народных домов, «культпросветячеек»; учётом творческих кадров (артистов, музыкантов, певцов); организацией концертов. Параллельно с указанными отделами аналогичными вопросами, но с нацеленностью на широкие слои татарского населения занимались отдел просвещения и научная коллегия Центрального мусульманского комиссариата Народного комиссариата по делам национальностей, отдел народного образования мусульманского комиссариата Казанского СРСД и мусульманский социалистический комитет. Большую роль в ознакомлении татарского населения с музыкальным искусством сыграла музыкальная секция, созданная в составе КПО[3, с. 24].
Отделом просвещения Казанского мусульманского комиссариата 1 января 1918 года была открыта Студия свободных искусств, предназначавшаяся для начального музыкального образования представителей коренных народностей Поволжья. Идея её создания принадлежала «свободному художнику» Валентину Михайловичу Айонову. Обучение в Студии велось на отделениях сольного пения, теории музыки, драматического искусства, игры на фортепиано, скрипке, виолончели, духовых инструментах. Также функционировали регентские классы. Перед каждым классом В.М. Айонов ставил профессионально ориентированные цели, рассчитанные на подготовку выпускников к самостоятельной работе в различных сферах музыкального искусства. Знаменательным фактом стало преподавание курса музыкальной грамоты на татарском языке, что впервые осуществил С.Х. Габяши[19, с. 31].Студия свободных искусств изначально пользовалась широкой популярностью. Уже в первом полугодии здесь обучалось 199 человек, из них 114 татар, 48 чувашей, 31 мари и 6 удмуртов[1, с. 80 - 81].
Новые задачи времени требовали создания новых форм организации музыкального образования. В поданной 28 ноября 1918 года в Губернский отдел народного образования (далее Губотнаробр) докладной записке В.М. Айонов сформулировал основные цели и задачи Народной консерватории. В результате обсуждений Губотнаробром принимается решение об организации на базе Студии свободных искусств Центральной Восточной музыкальной школы (далее ЦВМШ) с этнографическим отделом. Заведование ЦВМШ доверили В.М. Айонову, который принялся за организацию нового учебного заведения с большим рвением и полной отдачей. За короткий срок (к лету 1920 года) ему удалось наладить учебный процесс и вывести ЦВМШ в число показательных учреждений внешкольного отдела и отдела искусств Народного комиссариата просвещения (далее Наркомпрос) Автономной Татарской Советской Социалистической Республики (далее АТССР), наряду с Государственной двухступенной музыкальной школой и Центральной нотной библиотекой[4, л. 375].ЦВМШ находилась в распоряжении и существовала на средства музыкальной секции Губотнаробра.
Учебные планы ЦВМШ разрабатывались с учётом специфики многонационального состава учащихся. Работа сосредоточилась на двух факультетах: исполнительском (классы фортепиано, вокала и оркестровых инструментов) и музыкально-этнографическом. В октябре 1919 года при ЦВМШ открыли подготовительные курсы, позднее – классы I и II ступени. В число учащихся принимались лица от 8 до 50 лет с различным уровнем подготовки. В конце 1919 – 1920 учебного года в ЦВМШ числилось 347 учащихся, в том числе 214 татар, 77 чувашей, 41 мариец, 15 удмуртов [3, с. 50-51].
Организацией музыкального образования в уездах Казанской губернии занимались самые различные ведомства. Например, Буинская мусульманская музыкально-драматическая студия возникла в декабре 1918 года по инициативе Мусульманской революционной военной коллегии. Для работы в студии были приглашены основоположник татарской профессиональной музыки композитор С.З. Сайдашев и Ф.Б. Биккенин. Желающих заниматься оказалось предостаточно, в основном, учащихся школ II ступени и гимназистов. Студию открыли в бывшем доме Люминарских, где был большой зал для репетиции оркестра. Хоры репетировали в здании, отведённом под клуб. В студии были организованы татарский и чувашский хоры, а также инструментальный ансамбль и класс фортепиано, которыми руководил С.З. Сайдашев. Ф.Б. Биккенин обучал студийцев игре на скрипке и разучивал с ними отдельные партии ансамбля. Инструментальный ансамбль состоял из четырнадцати музыкантов, игравших на мандолинах и скрипках народные напевы, включая и старинные, как, например, «Әллүки» («Аллюки»). В репертуаре хоров были одноголосные народные и революционные песни, в том числе «Интернационал». Студия функционировала очень краткий период. Немногим более чем через месяц после её открытия состоялось первое и заключительное большое выступление учащихся и преподавателей. А вскоре артисты и музыканты вернулись в Казань. Студия, предоставившая возможность сельской молодежи приобщаться к азам музыкального и драматического искусства, проработала еще некоторое время, но затем распалась, оставив, тем не менее, заметный след в жизни города и уезда[18, с. 40 – 43].
После образования 25 июня 1920 года АТССР наступил новый этап в развитии музыкального образования в республике. В конце июля 1920 года Губотнаробр был преобразован в Наркомпрос АТССР[15, с. 34].Для руководства всем художественным образованием республики был создан Художественный отдел Наркомпроса АТССР. В его составе функционировал музыкальный отдел (далее МУЗО)[8, л. 54 об.]. По «Положению» 1920 года МУЗО заведовало всем музыкальным делом АТССР, «обращая особое внимание на развитие восточной музыки». Отдел учреждал специальные музыкальные школы, руководил преподаванием музыки во всех школах и организовывал концерты для широких масс населения. При музыкальном отделе имелись следующие подотделы: академический, музыкального образования и концертно-хоровой[15, с. 32]. МУЗО Наркомпроса АТССР сыграл важную роль в развитии культуры молодой республики. К работе в сфере музыкального образования отдел привлёк видных музыкантов, педагогов и музыкально-общественных деятелей своего времени, таких как А.Х. Симаков, Р.Л. Поляков, Р.А. Гуммерт и др.[5, л. 52]. К концу 1920 года все учреждения по музыкальному образованию перешли в ведение МУЗО[9, л. 94].
Возросший контингент, окрепшая материальная база и высокий уровень профессионализма преподавательского состава ЦВМШ стали основанием для попытки приступить к организации обучения на третьей, высшей ступени музыкального образования. С 1 ноября 1920 года она была переименована в Центральную Высшую Восточную музыкальную школу, а 23 июля 1921 года на заседании президиума Совета Народных Комиссаров АТССР было принято решение «реорганизовать ЦВМШ в первую Восточную Консерваторию»[10, л. 66].Консерватория находилась в ведении Академического центра Наркомпроса АТССР и содержалась на его средства. Её директором стал В.М. Айонов, взявший на себя руководство всей учебной и административно-хозяйственной деятельностью.
Статус высшего учебного заведения позволил Восточной консерватории значительно расширить свою деятельность. Прежде всего, изменилась организация учебного процесса – с 1921 года вместо двух, открылись пять факультетов: фортепианный, оркестровый, вокальный, теоретико-композиторский и музыкально-этнографический. Произошло разделение преподававшихся дисциплин на основные (игра на фортепиано, органе, оркестровых инструментах, вокал и теория композиции) и обязательные, которые должны были посещать все учащиеся консерватории независимо от выбранной специальности (элементарная теория музыки, сольфеджио, история музыки, импровизация, история искусств, гармония и контрапункт) [3, с. 52-53]. По инициативе И.С. Морева были организованы татарский, марийский и чувашские хоры. В составе ВК продолжили свою работу организованные при ЦВМШ подготовительное отделение, школы I и II ступени, а по некоторым специальностям (вокал, виолончель) открылась высшая, III ступень обучения. Учащиеся подготовительного отделения и школы I ступени помимо специального предмета посещали такие дисциплины, как элементарная теория музыки, «I курс сольфеджио» и «история музыки, музыкальная литература», курс «обязательной игры на фортепиано» [7, л. 3].
Благодаря работе специальной вербовочной комиссии в составе В.М. Айонова, А.М. Васильева, А.Х. Симакова и других количество учащихся ВК заметно выросло. На 1 января 1921 года в ней обучалось 784 человека, в том числе «татар – 315, русских – 225, чуваш – 114, мари – 14, вотяков – 16 человек». В том же году при консерватории открылись два филиала (в татарской части города) и интернат на 50 человек [11, л. 102].Несмотря на отсутствие полных данных о реальном возрасте учащихся ВК, анализ программ и других документов позволяет сделать вывод о предпочтении при наборе на подготовительное отделение и в музыкальную школу I ступени детей и подростков.
В целом, можно не только предполагать, но и утверждать, что вследствие преимущественного доступа к обучению представителей ранее непривилегированных слоёв населения и коренных народностей Поволжья из отдалённых районов Татреспублики и соседних республик, в своём большинстве не имевших музыкальной подготовки, большая часть учебного времени в Восточной консерватории уделялась освоению первоначальных музыкальных навыков, независимо от возраста учащихся. На это указывает и методическая работа преподавателей, посвящённая в основном разработке учебных пособий и составлению адаптированных сборников для учащихся I ступеней обучения. В частности, О.О. Родзевич разработал «Методику фортепианной игры в объёме трёх ступеней как пособие для специальных музыкальных училищ», А.М. Васильев – пособие «О постановке правой руки на скрипке», И.С. Морев – «Сборник народных песен и хоров для детей дошкольного возраста и школ I и II ступеней», А.Л. Рожновский – «Курс элементарной теории музыки», Е.С. Соколовский составил «Азбуку музыкальных знаний», рекомендованную к распространению среди национальных меньшинств [14, л. 5 – 6].
Кроме того, принимая во внимание тот факт, что в число основных задач деятельности Восточной консерватории входило приобщение народов «Востока к культурному музыкальному миру путём воспитания на началах народной музыки в связи с преподаванием современного искусства в общем масштабе»[6, л. 7 – 8], огромное внимание преподавателей Восточной Консерватории на уровне I ступени уделялось внедрению в учебно-методический комплекс национального репертуара. В частности, И.А. Козлов подготовил «Сборник из десяти татарских мотивов для детей», Прохоров издал «Семь татаро-мишарских мотивов», Г. Альмухамедов, С.Х. Габяши и В.И. Виноградов записали и гармонизовали восемь татаро-башкирских мотивов и т.д. [13, л. 33].Также в консерватории выполнялись переводы учебников на языки местных национальностей.
Как известно, начало 20-х годов XX века характеризуются сложной экономической обстановкой в стране, разрухой после недавно прошедшей Гражданской войны, эпидемиями и голодом, что требовало жёсткой экономии бюджетных средств во всех сферах жизнедеятельности общества. Тяжёлые материальные и бытовые условия стали причиной преждевременного ухода из жизни в этот трагический период истории самого В.М. Айонова и целого ряда других ведущих педагогов Восточной консерватории – Р.А. Гуммерта, Н.Ф. Катанова, А.М. Симакова. Это стало большой утратой, как и выезд за пределы республики многих высококвалифицированных педагогов – выпускников российских и зарубежных консерваторий. В апреле 1922 года Государственная двухступенная музыкальная школа и Восточная консерватория были объединены в единый Восточный музыкальный техникум[12, л. 14.].
Несмотря на недолгий срок существования, очень значимая роль консерватории в истории музыкального образования как Татарской АССР, так и в целом Поволжья и Приуралья неоспорима. Это признают авторитетные исследователи, указывающие на неё как на первое и единственное (со всеми соответствующими правами) высшее музыкальное учебное заведение в данном регионе в рассматриваемый период [2, с. 32]. Но не только сам по себе этот факт заслуживает особого внимания. Как подчёркивает Ф.Ш. Салитова, «деятельность Восточной консерватории ярко отразила поиски путей гармоничного объединения национальных музыкально-педагогических традиций с принципами академической музыкальной педагогики» [17, с. 7].
Таким образом, на рубеже 20-х годов XX века руководящие структуры активно занимались организацией начального музыкального образования не только в Казани, но и в отдалённых селениях и городах республики. Был предпринят ряд действенных мер по приобщению к музыкальной культуре представителей коренных народностей Поволжья: создавались специальные музыкальные учебные заведения, где обучение велось в том числе и на родном языке; разрабатывались учебные пособия, программы; издавались сборники татарских песен; выполнялись переводы учебников на татарский язык и т.д. К данной работе привлекались выдающиеся учёные, педагоги, музыканты и композиторы своего времени. Это позволило заложить прочную основу для становления и развития национальной культуры Татарстана.
Список литературы
1. Вайда-Сайдашева Г. К. Звуки времени. – Казань: Татарское кн. изд-во, 1991. – 126 с.
2. Кантор Г.М. Первая попытка высшего музыкального образования в Казани / Г.М. Кантор, Т.Е. Орлова // Вопросы истории, теории музыки и музыкального образования. – Сб. 4. – Казань, 1976. – С. 26 – 38.
3. Мартынова Ю. А. Формирование и развитие системы среднего специального музыкального образования в Казани (1917 – 1960 гг.): дисс. ... канд. истор. наук: 24.00.01 / Мартынова Юлия Александровна. – Казань, 2013. – 205 с.
4. НА РТ. Ф. Р-271. Оп. 1. Ед. хр. 205.
5. НА РТ. Ф. Р-992. Оп. 1. Ед. хр. 9.
6. НА РТ. Ф. Р-2812. Оп. 1. Ед. хр. 2.
7. НА РТ. Ф. Р-2812. Оп. 1. Ед. хр. 39.
8. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 1.
9. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 7.
10. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 58.
11. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 78.
12. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 306.
13. НА РТ. Ф. Р-3682. Оп. 1. Ед. хр. 948.
14. НА РТ. Ф. Р-7353. Оп. 1. Ед. хр. 140.
15. Развитие музыкального образования в Татарстане: Сборник документов / Отв. сост. Л. В. Горохова; сост.: О. В. Федотова, Н. А. Шарангина; под общ. Ред. Д. И. Ибрагимова. – Казань: Главное архивное управление при Кабинете Министров Республики Татарстан, 2011. – 216 с.
16. Салитова Ф.Ш. История музыкального образования Татарстана: монография / Ф.Ш. Салитова – М.: Рукопись, 2015. – С. 165
17. Салитова Ф.Ш. Предпосылки становления высшего музыкального образования Татарстана // Музыка и педагогика: проблемы профессиональной подготовки педагога-музыканта: Материалы IV Международной научно-практической конференции. – Казань: Татар.гос. гуманитарно-педагогич. ун-т, 2007. – С. 4 – 8.
18. Салитова Ф.Ш. Салих Сайдашев. Жизненный и творческий путь / Ф.Ш.Салитова. – Казань: Изд-во «Бриг», 2011. – 332 с.
19. Хайрутдинов, А.Н. Музыкальное образование в Татарии / А.Н. Хайрутдинов // Ученые записки Казанской государственной консерватории. – Казань: Казан.гос. консерватория, 1970. – С. 20 – 54.
В номере
